Дивизионный комиссар - Страница 30


К оглавлению

30

Мы покинули банкетный зал и прошли в уютный кабинет с камином, там Гриди остановился перед баром и на правах хозяина поинтересовался:

— Что будете пить?

— Виски, — первым определился с выбором Бриг.

Мы с Рональдом последовали его примеру.

— Лед, содовую?

Я разбавлять напиток не стал и со стаканом в руке опустился в удобное кресло.

Алекс устроился напротив и начал раскуривать дорогущую сигару.

— Виктор, вы курите? — уточнил Готвальд и достал золотую гильотину. — Угостить?

— Воздержусь, — покачал я головой и отпил выдержанного односолодового виски.

— Прекрасно оттеняет вкус, — срезав кончик сигары, пояснил Рональд.

— Не буду спорить, но нет. — Курить не хотелось. — Мы кого-то ждем?

— Именно, — подтвердил Готвальд-старший. — Видите ли, у нас возникло небольшое осложнение, и мы собрались его обсудить.

— Осложнение? — повторил я и многозначительно уставился на Алекса.

— Скоро выборы, — легкомысленно пожал тот плечами, — а выборы и осложнения идут рука об руку. Обычное дело.

Обычное дело? Для кого как.

И сложный букет выдержанного виски с нежными торфяными и цветочными нотками враз растерял все свое очарование.

Какое-то время мы болтали о всяких пустяках, а потом Рональд налил себе новую порцию алкоголя, зачерпнул из ведерка колотого льда и, отхлебнув, встал напротив Дениса Гриди.

— Я слышал, в Святом Кейне запускают обогатительный цех, — с непонятным выражением произнес он.

Глава имущественного департамента с невозмутимым видом закинул ногу на ногу, выпустил к потолку длинную струю дыма и подтвердил:

— Так и есть. С этого месяца каторга начинает поставки первосортной алхимически нейтральной вечности. Между прочим, это позволит исправительному учреждению впервые выйти на самоокупаемость. — И Денис самодовольно усмехнулся. — Одним из невыполненных обещаний мэра станет меньше!

— Отлично, просто замечательно. — Рональд облизнул губы и прищурился. — Но я что-то не припомню заявок на железнодорожные вагоны. Надеюсь, ты не согласовал прямые поставки сырья без перевалки на грузовой площадке городского вокзала?

— Ну, — замялся Денис. — Мы еще не подвели итоги конкурса…

— В задницу конкурс! — враз рассвирепел Готвальд-старший. — Мне надо бросить кость профсоюзу грузчиков!

— А еще загрузить собственный подвижной состав!

— Да! Потому что в противном случае придется повысить расценки на пассажирские перевозки! А знаешь, я так и сделаю! Будет тебе подарок к выборам!

— Господа, не горячитесь! Давайте поговорим о чем-нибудь приятном! — желая предотвратить конфликт, поспешно поднялся Алекс.

Денис и Рональд еще пару секунд сверлили друг друга напряженными взглядами, потом разошлись по разным углам кабинета. Разговор «о приятном» не задался. Готвальд встал у камина и молча пил виски. Гриди отрешенно смотрел в окно и курил.

Что называется — нашла коса на камень. Алхимически нейтральная вечность служила универсальным сырьем, которое на заводах перерабатывалось в металлы, стекло, резину и прочие материалы. Крупнейшим поставщиком этого полуфабриката традиционно являлся Каньон, а после строительства новой железнодорожной магистрали поставки оттуда пошли в город Ангелов напрямую, минуя Осень.

— Говорят, кто-то вломился в склеп бывшего мэра? — поинтересовался тогда у меня медиатор, явно рассчитывая вовлечь в обсуждение этой пикантной темы и остальных.

— Говорят, — односложно ответил я.

— Ерунда! — фыркнул вдруг Готвальд. — Просто старик в гробу не усидел. Он избирался на протяжении шести сроков без каких-либо проблем, а нас того и гляди обойдет этот либерал с левацкими замашками!

— Времена меняются, — нейтрально заметил Алекс.

Тут дверь кабинета распахнулась, и к нам присоединился подтянутый господин лет сорока с резким волевым лицом и черными как смоль волосами. На деле советник Гардин разменял уже седьмой десяток, но двигался с грацией человека, находящегося в самом расцвете сил. Да и крой пошитого на заказ костюма был призван не столько скрывать недостатки фигуры, сколько подчеркивать атлетичность и гармоничность телосложения.

— Приношу извинения за задержку, — объявил важный гость. — Надеюсь, вы не скучали?

— Нисколько! — немедленно вскочил из кресла Алекс Бриг.

Я последовал его примеру.

— Советник…

— Вы Виктор? — протянул тот руку. — Виктор Грай?

— Да, — подтвердил я, отвечая на рукопожатие.

— Весьма подающий надежды молодой человек, как говорят, — остро глянул на меня Гардин.

— Подающий? Да он спас моего оболтуса! — повысил голос уже успевший изрядно поднабраться Готвальд. — Всем было плевать! А он спас!

— Мне не было, Рональд, — укоризненно заметил советник, принял у Гриди бокал, среди льда в котором едва заметно поблескивало янтарем виски, и неожиданно спросил: — Виктор, вы ведь не местный уроженец? Не из Осени?

— Родился здесь, — качнул я головой, — но мне еще и года не было, когда мама перебралась в Сумерки. Это захудалый полустанок между Осенью и Каньоном. В семнадцать я решил попытать счастья в городе и вернулся.

— А отец?

— Никогда его не видел. Он пропал незадолго до моего рождения. Думаю, именно из-за этого мама и решила уехать.

— Пропал? — заинтересовался советник. — Фамилия Грай, а имя?

— Нет, Грай — это девичья фамилия мамы, отца звали Марк Наговски.

— Наговски, Наговски… — задумался Гардин. — Что-то знакомое. Возможно, когда я работал в прокуратуре… А впрочем, неважно! — махнул он рукой. — Я вот к чему веду: вы мечтали о чем-нибудь в детстве? По-настоящему, а не о порции мороженого, плитке шоколада и бесплатной шипучке?

30