Дивизионный комиссар - Страница 13

— Причина смерти?

— Многочисленные колотые и резаные раны. Орудие убийства не обнаружено. Нет ни одежды, ни документов.

— И что связывает ее с обвиняемым?

— Ничего. — Инспектор выдержал паузу и усмехнулся: — За исключением капель крови на лестнице черного хода и смазанного отпечатка ладони на дверной ручке квартиры. Тоже кровавого.

— Все улики действительно косвенные, — пренебрежительно фыркнул я. — Время смерти установили?

— В процессе.

Мы обогнули жилой дом и подошли к заборчику, окружающему мусорную площадку. Сверкнула магниевая вспышка, и полицейский фотограф отошел в сторону, освобождая место помощнику коронера.

— С семи утра для этого было достаточно времени, разве нет? — удивился я.

— Поначалу этим делом занимались местные, нас подключили только после того, как стала известна личность подозреваемого, — пояснил Крамер и задумчиво оглядел изжеванный кончик сигары. — Да еще криминалисты полчаса по окрестным улицам плутали, пришлось машину за ними посылать.

— И где они? Криминалисты, в смысле?

— Снимают отпечатки пальцев в квартире подозреваемого и с лампой черного света ищут там следы крови. Найдут — и дело сделано.

— Улики косвенные! — напомнил я. — Косвенные! Разрабатывайте другие версии! Устанавливайте личность убитой! Работайте!

— Да ну тебя, — отмахнулся инспектор и остановился в паре шагов от переложенной на брезент жертвы.

Блондинка. Крашеная. А так — брюнетка. Молодая. Симпатичная.

Была симпатичная, теперь просто мертвая.

Склонившийся над телом помощник коронера толком не давал разглядеть повреждения, повлекшие за собой смерть, но и так было ясно, что жертве нанесли никак не меньше дюжины ударов ножом.

— Если ее убили в квартире, там должны остаться следы, — решил я. — Посмотрим, что скажут криминалисты.

— Не факт. В ранах отсутствуют нитки и остатки материи, значит, в момент убийства она была обнажена. Нападение могло произойти в душе или ванне. И если первый удар задел сердце, обильного кровотечения не было. — Петр Крамер разложил все по полочкам и спросил поднявшегося с колен помощника коронера: — Что-то определенное уже можете сказать?

— Смерть наступила от восьми до десяти часов назад, — ответил тот, стягивая резиновые перчатки, — но это навскидку. Точное время смерти назову после вскрытия. Тело можно забирать?

— Да, конечно, — разрешил Крамер. — Сейчас распоряжусь насчет кареты «скорой помощи».

— Подождите! — остановил я инспектора. — Подозреваемому жертву показывали?

— Да.

— Опознал?

— Нет.

— Понятно. — Я развернулся и зашагал обратно во двор. — Полагаю, алиби у него нет?

— Нет.

— Но улики только косвенные.

— Пока.

— Петр, ты ведь понимаешь, что концы с концами не сходятся? — хмыкнул я.

— В самом деле? — ухмыльнулся Крамер и передвинул сигару в уголок рта. — Решил примерить костюм адвоката дьявола? Ладно, излагай свои соображения.

Я остановился на углу дома и окинул взглядом огороженную территорию кондоминиума.

— Если убийство произошло ближе к полуночи, почему убийца не избавился от тела? Зачем сунул его в мусорный контейнер? Из будки на въезде не просматривается ни черный ход дома, ни калитка в ограде. Разве так сложно вынести тело за территорию и выбросить его на соседней улице?

— Возможно, его кто-то спугнул.

— Ночью?

— Возможно, он решил избавиться от тела только под утро.

— Он идиот?

— Возможно, — на полном серьезе кивнул инспектор и добавил: — К тому же идиот пьяный. Вечер провел в клубе, изрядно набрался, снял девку, но что-то у них не заладилось, и он ее зарезал. А когда протрезвел, бросился заметать следы. Сейчас патрульные проверяют мусорные баки по соседству, ищут одежду жертвы и орудие убийства.

— Понятно. — И, не спеша соглашаться с версией Петра, я в свою очередь спросил: — Калитка на ночь запирается?

— Думаешь, тело могли подкинуть?

— Запирается или нет?

— Последнюю неделю замок был сломан.

— И это не кажется тебе подозрительным?

— Виктор, ты цепляешься за соломинку! — отмахнулся инспектор. — Это сделал Готвальд!

— Мне надо с ним поговорить.

— Хорошо, — легко согласился Петр. — И кстати, напомни ему, что чистосердечное признание…

— Да-да-да! — отмахнулся я и, не став слушать Крамера, зашагал к полицейскому автомобилю. Распахнул дверцу, забрался на место водителя и попросил сидевшего рядом с подозреваемым на заднем сиденье адвоката: — Мэтр, оставьте нас.

— Вы не имеете права! — возмутился тот. — Я не покину своего клиента!

Я тяжело вздохнул, а потом указал на стоявшего в воротах Алекса Брига:

— Мэтр, вам знаком этот импозантный господин?

— Да… — несколько неуверенно подтвердил адвокат.

— Ну и чего тогда вам еще нужно?

Одутловатый мужчина средних лет смерил меня недоверчивым взглядом, но все же выбрался из салона и аккуратно прикрыл за собой дверцу.

— Что происходит? — только тогда забеспокоился Рональд Готвальд-младший. — Кто вы такой?

— Тот, кто должен решить твою проблему.

— Я ничего не знаю! — сразу заявил подозреваемый, оказавшийся пареньком лет двадцати. — Я никого не убивал! Я невиновен!

Невиновен? Опасное и донельзя нелепое заблуждение: каждый из нас хоть в чем-нибудь предосудительном да замешан. А Рональд виноват как минимум в том, что именно из-за него заварилась вся эта каша.

— Меньше всего меня волнует, убивал ты или не убивал, — прямо заявил я, нисколько не покривив душой. — Гораздо важней, какие именно доказательства твой вины сумеет раздобыть следствие.