Дивизионный комиссар - Страница 108

108

Под дверью одного из купе дальше по проходу масляно блеснуло нечто темное, но я уже заглотнул брошенную инспектором наживку и послушно шагнул вперед.

— И кого же?

— Подумай! — рассмеялся Крамер. — Кого не хватает? Благодаря кому ты оказался в этом вагоне.

— Советник Гардин! — выдохнул я, пораженный неожиданной догадкой. — Бывший городской прокурор! — И, качнувшись вперед, всадил две серебряные пули в дверь, из-под которой медленно растекалось по полу кровавое пятно.

Стекло расчертила неровная паутина трещин. Я резко рванул на себя ручку и заскочил в купе. Едва не споткнувшись, переступил через тело Артура с перерезанной от уха до уха глоткой, выхватил штуцер из рук безжизненно привалившегося к стене Фольга и резко крутнулся на месте, вскидывая оружие.

Ворвавшийся в купе инспектор Крамер наткнулся на уставившиеся ему в лицо темные провалы граненых стволов, перевел взгляд на поймавшего грудью обе мои пули сержанта и подался назад.

— А вот теперь давай начистоту! — шагнул я вслед за ним. — Думаю, нам найдется о чем поговорить.

— Без меня тебе из этой ситуации не выпутаться! — быстро произнес Петр. — Не глупи, Виктор, только мои показания могут отправить советника на каторгу!

— К этому мы еще вернемся, — продолжая удерживать инспектора на прицеле, пообещал я. — Но мне просто непонятно: зачем это тебе? Или советник тебя просто купил?

— Купил? — неожиданно горько усмехнулся Крамер. — Дело не в деньгах, Виктор, совсем не в деньгах. Тебе ведь прекрасно известно, как относятся к тронутым, а четверть века назад было еще хуже. Только благодаря заступничеству городского прокурора меня оставили на службе, только благодаря ему, Виктор. Он дал мне шанс проявить себя. И я им воспользовался.

— И к чему это привело?

— Думаешь, я не пытался переубедить Гардина? — с негодованием прокричал инспектор. — Да он и слушать ничего не захотел! Просто одержим этой установкой! А я у него в долгу, я не мог его подвести!

— Почему именно сейчас?

— А когда еще? — пожал плечами Крамер, продолжая пятиться от меня к сейфу. — Советник трезво оценивал свои шансы против Дэвида Волина и Адама Марона, ему пришлось дождаться, когда они сойдут со сцены. — Петр уселся на стальной ящик и устало покачал головой. — Все должно было закончиться совсем не так, Виктор. Ты должен был избавить нас от Аарона Малоя и отправить Романа Волина за решетку, но…

— Но в склепе бывшего мэра обломка излучателя не оказалось, — кивнул я, — и появился новый план. И новый козел отпущения в моем лице. Пошел по стопам отца, да?

— Это была не моя идея, — сразу заявил инспектор. — И я был против убийства Артура, но советник решил, что он слишком много знает.

— Выходит, я зарезал Левина, под угрозой оружия запер вас с Фольгом в купе и похитил установку. Так? А дальше-то что? Ушел прямиком в Вечность?

— Да какая разница? — вздохнул Крамер. — Никто бы ничего не заподозрил.

— Расскажи мне об отце, — потребовал я. — Зачем он все это затеял?

Петр только фыркнул:

— Твой отец был пронырливым сукиным сыном. — Он машинально прикоснулся к затылку и передернул плечами. — Когда понял, что именно попало к ним с профессором в руки, то решил завязать с криминалом и стать респектабельным предпринимателем. Вот только Волину компаньоны были не нужны. Когда убили профессора, твой отец разослал обломки излучателя тем, с кем Волину в любом случае пришлось бы договариваться, но тот просто сбежал из города.

— Кто его убил?

— Уж точно не я, — поморщился Петр. — Меня он обвел вокруг пальца.

— Тогда кто?

— Твой отец доверял лишь Адаму Марону. Не знаю, какая кошка между ними пробежала, но ты сам видел, чем это в итоге обернулось.

— Видел, да.

— Слушай, Виктор, — встрепенулся Крамер. — Без меня тебе не выкрутиться! Я готов дать показания против советника. Вместе мы сможем упечь его за решетку до конца дней!

— Все так, только не стоило впутывать в это дело Анну.

— Ты ведь не убьешь безоружного человека?

— Разумеется, нет.

Палец выжал тугой спусковой крючок, громыхнул выстрел, по стене за Петром хлестанули брызги крови, а сам он с простреленной головой слетел с сейфа и замер на полу.

Не стоило трогать Анну — да. Но если начистоту, Крамеру много чего не стоило делать.

А выпутаться из столь скверной истории, имея на руках три трупа, куда проще, нежели с двумя мертвецами и одним живым свидетелем, который в любой момент может заявить, что они просто исполняли свой долг, а специальный комиссар Грай коварно на них напал.

Свалить советника одними лишь голословными утверждениями?

Хм… Чего только не придумаешь, когда в лицо уставился крупнокалиберный штуцер.

С печальным вздохом я достал носовой платок, склонился над телом инспектора и, обернув рукоять, вытащил револьвер из его поясной кобуры. Тщательно протирая, заменил три стреляные гильзы собственными патронами, после вложил оружие в ладонь Петра и позволил руке безвольно упасть на пол.

Разве мог я убить безоружного человека?

Да никогда!

Но он пытался меня застрелить! Как застрелил до того Фольга и как зарезал Левина.

Стерев собственные отпечатки с двуствольного пистолета, я приложил к его перламутровой рукояти и спусковому крючку подушечки пальцев инспектора, унес в купе и кинул на лавку рядом с мертвым сержантом. Обыскал Фольга и с обернутой платком навахой вернулся к инспектору.

Когда вагон станут проверять криминалисты, они подтвердят, что Петр Крамер перебил своих подчиненных и погиб, пытаясь застрелить меня.

108